В начале месяца захворал один из наших постоянных клиентов, пожаловался на боль в груди и жар. Измерили температуру, вызвали скорую, отправили заболевшего вместе с сопровождающим в Середавина.
Сопровождающий честно отсидел в Середавина до тех пор, пока еще ходил общественный транспорт и вернулся в полной уверенности в том, что нашего заболевшего обязательно определят в палату. А утром следующего дня Наталья Александровна поехала проведать, узнать, как и что, и отвезти необходимые вещи. Приезжает, - а наш Немаджан как сидел в приёмном покое, так и сидит. 12 часов кряду. С температурой под 40.
Доктор сказал Наталье Александровне - КТ сделали, риск коронавируса высокий, поражение 15-20%, везите домой. Но тут - сюрприз, - оказалось, что дома-то у Немаджана нет. Нельзя везти в приют человека с вирусом, - подтвердили на горячей линии по ковиду. Вызывайте скорую, - сказал врач в Середавина, - пусть его везут в другую больницу, потому что у нас нет мест.
Долго ли, коротко ли сидела Наталья Александровна в приёмном покое, ожидая карету скорой помощи, но уже даже врачебная смена успела смениться. Немаджана отвезли в Дубовый Умёт, откуда он писал Наталье Александровне много смс с ошибками о том, как он хочет домой. То есть, назад к нам в приют.
12-го ноября, то есть, через 10 дней после госпитализации, нам позвонили из Роспотребнадзора, и сказали, что получили уведомление из больницы, а значит, мы должны посадить на карантин всех лиц, которые контактировали с Немаджаном, до 17 ноября включительно.
Мы, конечно, не были против, но ряд нюансов всё же попробовали обсудить. Например то, что социальные услуги у нас срочные, и мы никогда не знаем, придут ли сегодня те, кто был у нас вчера, и поэтому гарантировать изоляцию всех контактных мы не можем. Надо гарантировать, - ответили нам в Роспотребнадзоре.
Надо, значит надо, - ответили мы, - а как быть, если вдруг кто-то из наших клиентов захочет всё же уйти? Просто откроет дверь изнутри и растворится в холодном ноябрьском рассвете? А мы предупредили полицию, - ответил нам Роспотребнадзор, - если не сможете удерживать всех сами, полиция поможет. Мы же социальная организация, - возразили мы, - мы можем только предоставить услугу в виде возможности круглосуточной изоляции, но не можем удерживать людей насильно. Вы обязаны, - ответил Роспотребнадзор.
Сказано - сделано.
Сошлись на том, что изолируем всех контактных, которые придут в этот вечер, неконтактных отправим ночевать на морозе и не пустим никого до окончания карантина.
К счастью, в этот вечер пришли почти все. К счастью, все добровольно согласились просидеть в тепле и безопасности до 17-го числа. К счастью, оказалось, что у нас очень хорошая районная медсестра, которая быстро взяла у всех анализы, и ни разу не обозвала никого бомжом, а наш приют - бомжатником. К счастью, результаты анализов у всех пришли отрицательные и больше никто не заболел.
Из грустного было только одно. Вечером второго дня пришёл Антон, который некоторое время провёл в больнице. Антон уехал в больницу с болью в животе, а выписался с диагнозом "онкология". Антон стоял под дверью - изможденный, тихий, - и даже не возмущался. Куда же мне идти? - только и спрашивал бездомный Антон, которого несколько часов назад огорошили страшным диагнозом, покачиваясь на морозном ветру в десятом часу вечера. Но Антон оказался в списке контактных. И оказалось, что тоже - к счастью, - ведь нахождение в этом списке было единственной возможностью не ночевать на улице.
18-го числа все вышли из карантина и побежали по своим делам. Кроме тех, кто практически не может передвигаться самостоятельно и поэтому находится у нас в режиме 24/7 и без всякого карантина. Письма Роспотребнадзора дошли до полиции и администрации района, и уже на следующий день представители администрации пришли к нам вместе с сотрудником МЧС и жителями дома, в котором мы арендуем помещение под Ночной Приют. Вопросы задавали насущные - всё ли в порядке у нас с пожарной безопасностью, и что будет, если какой-то из наших клиентов, болеющий, например, сифилисом, выйдет из приюта, потрогает фасад дома, а потом этот же кусок фасада потрогает кто-то из детей местных жителей.
Мы ответили на все насущные вопросы.
Потому что отвечать на них гораздо проще, чем на те, которые мы задаём себе сами.
Как добиться того, чтобы люди без документов могли получать медицинскую помощь.
Как сделать так, чтобы сотрудники больниц не вымогали у нас деньги, чтобы положить к себе человека с адскими болями, только потому что у него нет паспорта.
Как сделать так, чтобы другие организации перестали подкидывать нам под дверь больных немощных людей, перенесших инсульты, практически не разговаривающих и не передвигающихся, да еще и без документов.
Как объяснить окружающим, что другие люди не должны соответствовать их представлениям о том, как должен выглядеть "приличный человек" и во что он должен быть одет.
Как донести до инспектора в паспортном столе, что она не имеет права кричать на нашего специалиста по социальной работе, просто завидев ее в коридоре.
Как сделать так, чтобы официальные лица перестали называть наш чистый и красивый приют бомжатником.
Что ещё мы можем сделать для того, чтобы люди перестали умирать на улицах от холода и голода. По-настоящему, а не статистически.
Как еще, - кроме слов, - благодарить нам всех, благодаря кому Немаджан смог вернуться "домой".